Общественное телевидение России, программа «Отражение».
Гость:
Юрий Юдич, руководитель аналитической группы «Алкоэксперт»
Ну, итак, друзья, как мы уже говорили, будем сейчас рассуждать с вами на тему, что нам, как нам быть вообще с продажей алкоголя в нашей стране: повышать или не повышать цену. Есть такое предложение у одного из министерств, в частности у Министерства финансов, повысить стоимость водки в нашей стране, ну, где-то на 15%. Таким образом, пол-литра могут подорожать до 219 рублей. Сейчас эта цена составляет 190 рублей. Мы вот с Костей когда обсуждали эту тему перед эфиром, вспомнили совсем недавнюю, тяжелую, очень трагичную историю в Иркутской области и потом в нескольких других регионах нашей страны. Про боярышник.
Константин Чуриков: Ну, извини, Оксан, уважаемые телезрители, чуть ли не каждый день, к сожалению…
Оксана Галькевич: Суррогат.
Константин Чуриков: …приходят новости о том, что травятся суррогатом. Сегодня, значит, пришло известие о том, что в Петербурге отравились, пили (вдумайтесь только) жидкость для очистки стекла, под названием «Дед Мороз».
Оксана Галькевич: Смысл в том, что одна из причин того, что люди пытаются получить некую алкогольную продукцию по какой-то минимальной цене. Наш корреспондент из Иркутской области рассказывала, что бутылочка 250 мл стоит где-то в районе 50 рублей. Ну, то есть, соответственно, совершенно несопоставимые цены с тем, что предлагает нам Минфин. Таким образом, как эта ситуация с повышением, возможным повышением цен может отразиться на вот таких вот историях, на таких людях, на такой категории людей.
Константин Чуриков: Я хочу сформулировать вопрос для наших зрителей. Давайте так: дешевая водка – какие плюсы и минусы в этом, и дорогая водка – какие тоже плюсы и минусы вы в этом видите? 8-800-222-00-14 – наш телефон студии, звонки бесплатные. И 3443 – первые три буквы ОТР, это наш смс-портал.
Оксана Галькевич: У нас гость сегодня в студии – руководитель аналитической группы «Алкоэксперт» Юрий Юдич. Юрий, здравствуйте.
Юрий Юдич: Здравствуйте.
Константин Чуриков: Здравствуйте.
Оксана Галькевич: Ну, вы, естественно, слышали эти предложения Минфина, как вообще вы к ним относитесь как алкоэксперт?
Юрий Юдич: Ну, они ожидаемы, поскольку минимальная цена она зависит от акциза, акциз поднялся с начала года, поэтому минимальная цена тоже выросла. То есть это не является неожиданностью, это закономерное следствие акцизной политики, которая повышает акциз все время.
Оксана Галькевич:А вот скажите: иногда складывается впечатление, что… Ну, вот я понимаю, например, логику производителей, которые выступают за повышение цены, Минфин – ну, тоже понятно: надо пополнять бюджет, еще что-то. Но есть же еще Минздрав, например, есть же еще какая-то другая логика. И такое чувство, что вот эти вот разные логики разных профильных, непрофильных министерств, каких-то там комьюнити, сообществ, групп – они вот никак не пересекаются в некой точке, скажем, баланса какого-то разумного.
Юрий Юдич: Ну, вы правы абсолютно в том, что есть разные, скажем так, концепции. На самом деле, в основном, здесь два министерства: это Минфин и Минэкономразвития. Минздрав – он вообще как бы хотел все запретить, то, что тоже неправильно. В общем, не пить никому, запретить, не ходить в магазин и так далее. А Минфин он повышает акциз, Минэкономразвития стоит на пути том, что надо, наоборот, его снизить и снизить стоимость. Но, грубо говоря, это две вообще экономические концепции: то ли собирать большой кусок с ограниченного количества игроков, то ли собирать поменьше кусочки, но с большего количества игроков. Вот Минэкономразвития он стоит на более такой либеральной, капиталистической такой модели, когда вот меньше налоги и больше собираемость за счет этого, за счет количество. А Минфин за счет качества. Поэтому все равно постепенно акциз ползет вверх, несмотря на то что недавно было озвучено… После Иркутской трагедии было озвучено даже первым лицом государства мысль о том, что хорошо бы сделать водку доступной. Но тут же это немножко притопталось, хотя Минэкономразвития выступали, говорили о цене другой.
Константин Чуриков: Вы знаете, у нас часто у всех возникает ощущение, что кто-то где-то не услышал, не расслышал президента. Это, в общем, бывает. Давайте так разложим все по полкам. Значит, дорогая водка. Плюсы: доходы бюджета и, наверное, плюсы в том, что чем дороже, тем снижается ее все-таки популярность, тем меньше ее покупают, правильно?
Юрий Юдич: Ну, здесь, понимаете, даже сейчас это подорожание – оно все равно уже находится в рамках той ценовой группы, которая недоступна тем людям, которые покупают как раз тот же «Боярышник» и так далее. Она была что 190 рублей, что там сейчас будет 219 – она все равно где-то примерно по минимальной цене она нигде не находится.
Константин Чуриков: Мы не говорим, что это вообще какое-то такое радикальное изменение цены.
Юрий Юдич: Да, не радикальное, но уже сейчас водка стоит дороже, чем реально она доступна вот таким категориям людей, особенно про регионы мы говорим, где малообеспеченные слои населения. И известно, что вот потребители того же спиртосодержащего вещества они были, в общем, далеко не бомжами: там люди приходили друг к другу в гости, приносили этот «Боярышник». К сожалению, да, Оксан… И поэтому, да, вот мы живем с вами в таком городе таком состоятельном, мы, может, этого не видим, а проблема реально существует. Ну, например, здесь нельзя сказать тоже… Слишком дешевая водка – ну, вот я, может, такую крамольную вещь скажу, но это не очень хорошо для страны, то есть, по идее, правильней бы было, чтобы выравнивалась структура, чтобы было, как при советской власти, когда было соотношение рубль-градус четко выстроено, когда вино стоило дешевле водки, поэтому потребление было более-менее выровнено. То есть люди употребляли, мы употребляли 20 литров вина на душу населения, то есть мы были сравнимы там с ведущими винопотребляющими державами. А сейчас мы потребляем всего 4 литра на душу населения вина.
Оксана Галькевич: Юрий, а вот скажите, пожалуйста, мы ведь не одна такая северная держава, которая, так скажем, пристрастна в силу климатических, еще каких-то там условий к крепким напиткам, допустим, вообще, в принципе, к алкогольным каким-то там увлечениям.
Константин Чуриков: Мы далеко не самые первые по потреблению, кстати.
Оксана Галькевич: Я хочу сейчас спросить о том, что вот есть фины, скандинавы – у них тоже в некотором смысле есть проблемы с алкоголизмом и так далее. Но я никогда не слышала, чтобы, допустим, финны травились пеной для ванны или как ты сказал, что там в Петербурге?
Константин Чуриков: Стеклоочиститель «Дед Мороз».
Оксана Галькевич: Стеклоочиститель, что-то еще такое. Мы просто об этом не слышим, они тоже без разбору все в себя вливают или?
Юрий Юдич: Нет, конечно. Но там, во-первых, правовое сознание гораздо выше у граждан, во-вторых, есть доступный алкоголь. Он дорог, но там известны случаи поездок в Россию, для того чтобы выпить.
Константин Чуриков: Конечно, и в Петербург как раз… Часть бизнеса снимала как раз пенки с этого.
Оксана Галькевич: Ну, сейчас уже не так, друзья.
Юрий Юдич: А знаете, почему не так? Потому что была эта проблема решена: алкоголь стал более доступен. Но, понимаете, там эта проблема она вообще приняла фатальный характер, поэтому там, конечно, государство взялось за это всерьез. Ну, пили они вообще много, причем они там напивались… Ну, это долго можно обсуждать, тем более, я генезис не очень знаю этого всего.
Оксана Галькевич: Я просто, знаете, как бы о чем… Здесь ведь такая ситуация, она ведь развилка, и нужно все-таки правильную точку-то найти. С одной стороны, сделаешь дешевле – скатишься в алкоголизацию. Водка будет там доступная по 50 рублей за литр… Сделаешь дороже – вот начинаются такие истории с «Боярышником», когда начинают все плакать, что дорого, дорого, дорого. А где оно вот это правильное место, правильная концепция?
Юрий Юдич: Ну, вот сейчас давайте… Концепция в цене. Давайте просто скажем, что сейчас озвучивается стоимость такими либеральными… Кто вот за остановку и снижение акцизов, где-то тот же Минэкономразвития озвучил – 120-130 рублей за бутылку, и, в принципе, истина, наверное, где-то вот там находится, вот в этой точке. И, в принципе, надо просто посмотреть, существуют какие-то специалисты, которые рассчитывают корзину потребительскую. И надо просто признать, что водка – это продукт питания, может быть, так неправильно говорю, но это реально необходимый человеку продукт. И не надо, как некоторые у нас ведомства, стыдливо умалчивать эту проблему, считать, что это ужасно – водка. Люди пьют водку – надо это признать.
Константин Чуриков: По закону, мы здесь должны сделать оговорку: чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью. И слово Василию из Челябинска. Василий, здравствуйте.
Оксана Галькевич: Василий, здравствуйте.
Василий: Здравствуйте.
Оксана Галькевич: Что думаете? Нужно ли водку делать дороже, дешевле, как с ней быть-то?
Василий: На этот счет у меня твердое убеждение, что нельзя повышать акцизы на водку и повышать цену на водку. По следующим причинам: первое – научили нас трагедии с этим «Боярышником», но в нашем городе таких трагедий нет, но пока.Хорошо, конечно, надеюсь, не будет. Это один параметр, потому что пьющих от этого не уменьшится, от того, что цены повысятся на водку. Но, как я раньше, еще в детстве, сказки про добрых молодцев читал – там было написано про брата, который жадный был, который из одной бочки продавал, и не жадный брат. Пиво продавали. И вот бедный-то продал всю бочку, а богатый говорит: «А теперь подходите ко мне». Открыл, а там ничего нет. Подобная ситуация у нас в стране. Государство поднимает цену, акцизы поднимает, но нелегалы продают водки не меньше, и все, даже не только сильно пьющие, но и не очень сильно пьющие…
Константин Чуриков: Вы хотите сказать, что в данном случае получается, Василий, государство как будто обманывает само себя и себя обкрадывает, правильно?
Василий: Да, вот правильно вы говорите. Очень развита… Целая сеть дилерская неофициальной продажи водки существует. Вот, что я хочу сказать. И это государству невыгодно.
Константин Чуриков: Да, Василий, мы поняли, что вы хотели сказать. Кстати, все время отличаются эти данные – объем этого нелегального рынка водки. Он какой вообще у нас в стране?
Юрий Юдич: Ну, разные цифры называют, и там до 60% доходило. Я вдамся тут в очень большие дебри такие, потому что есть фальсификат, есть водка, с которой не уплачен акциз… Фальсификат – это подмененная водка, сделана, грубо говоря, дома, развели спирт водой, налили. Дальше есть…
Константин Чуриков: С тем же каким-то известным названием, и приклеили наклеечку.
Юрий Юдич: Ну, да, уже название там вторично. Второй вопрос – это когда на официальном заводе во вторую там, какую-то ночную смену делают водку точно так же, как и официальную, просто не уплачивают акциз.
Константин Чуриков: Мимо кассы.
Юрий Юдич: Это другой способ нелегала. Ну, вот в совокупности можно говорить о половине, но сейчас снижается, потому что ввели систему ЕГАИС. Это вот такая большая, длинная история с этой системой ЕГАИС. Я просто что хочу сказать. Я, в принципе… Вот человек говорит – он говорит в концепции Минэкономразвития. То, что надо найти некий оптимум. Я думаю, еще вы, Оксана, пытаетесь найти вот такой… От имени народа вопрошаете: а где правда? У меня есть свое мнение как человека, который 20 лет занимается рынком и разными… Я и в качестве эксперта-дегустатора известен, вином, в основном, мы занимаемся. Российским, кстати, русским. Значит, понимаете, есть понятие либерализации, и оно, если мы, в принципе, либерализуем производство, например, домашних напитков, начнем их лицензировать, и в массе своей они начнут производить у себя, и они будут это делать – они выдавят сами себе нелегальный сегмент, понимаете? Это простое решение, оно было там в Шотландии, когда много маленьких вискокурен было сделано. И как бы это все достаточно просто. Дело в том, что нелегал – он вот живет в соседнем доме, и все его знают, но никому не интересно ему сдавать.
Оксана Галькевич: Я вам больше скажу: все, кто знают, не сдают, но пишут нам на смс-портал. Республика Карелия: «Не называю адреса, пароли явки, но у нас уже давно приличные люди гонят самогон». Астраханская область: «Чего вы добьетесь повышением цены? У нас уже многие знакомые купили самогонные аппараты». И так далее, через одно смс.
Юрий Юдич: Вот их надо легализовать, сделать им лицензию за 50 тысяч рублей.
Оксана Галькевич: Слушайте, а что, ну, ходят же люди в гости со своим?
Константин Чуриков: Вот это, кстати, важный вопрос. Потому что я помню, мы несколько лет назад точно вот (у меня в программе даже был сюжет)… Продают в магазине самогонный аппарат. Другой вопрос, для себя-то варить – вари, а вот реализовывать ты не можешь.
Юрий Юдич: Реализовывать нельзя, но как бы ты не докажешь организацию с целью получения прибыли. Во-первых, реализацию трудно доказать, потому что она же никак… Ну, дал он мне. Ну, знаете, как все это делается. Но у нас есть прогресс в чем? Сейчас фермеры-виноделы у нас есть, которые получили разрешение покупать лицензию за 65 тысяч рублей. Это можно производить вино, продавать его у себя на хозяйстве и даже получить марку, поставлять в сети. Если виноделам разрешили…
Оксана Галькевич: То есть виноделам можно, а вот остальным…
Юрий Юдич:Самогоноделам пока нельзя. Но я считаю, что будет хорошим прогрессом… Я не знаю, кто за это возьмется – может быть, Минэкономразвития. Я думаю, что это уберет нелегальный рынок, плюс ко всему – возможно, ограничения или госмонополию на спирт, когда спирт только в государственных руках. Это никак не скажется на рынке самом конечном продукте, потому что спирт нужен всем, но дальше продукт получается разный, то есть там одна водка, вторая, третья. Один смешал так, другой – так, рецептура – это все сохранится. То есть сохранится конкуренция, вследствие конкуренции сохранится продукция. Сейчас конкуренции почти нет – остались только крупные игроки, которые вынуждены из-за невысокой маржинальности снижать качество, в результате, мы получаем невкусную водку, понимаете? То есть это не просто невкусно, а сделано не по технологиям.
Оксана Галькевич: Я не понимаю, но Костя в этом смысле…
Константин Чуриков: Вопрос, может быть, не совсем в тему, но вот смотрите… Из Петербурга задают интересный вопрос: мы же знаем, например, что шампанское – это уже бренд, он принадлежит Франции и так далее, там в Италии это по-своему называют (Асти), а вот бренд «водка» — он же принадлежит нашей стране, правильно?
Оксана Галькевич: Это тоже спорный вопрос.
Константин Чуриков: Должен принадлежать.
Оксана Галькевич:Поляки с нами за это дело бьются и не только.
Юрий Юдич: Верно, была такая история, когда наш замечательный ученый Похлебкин подготовил научную работу, и мы на уровне ЮНЕСКО выиграли этот спор. И была подготовлена большая монография, по которой мы выиграли спор у Польши за право водки. Но дело в том, что там процесс идет пока что… Я тоже знаком с этим процессом. Мы сейчас только находимся в стадии подготовки к, скажем, на международном уровне, на уровне ВТО, регистрации понятия «водка», если вы об этом.
Константин Чуриков: Вот на этом можно было бы тоже зарабатывать.
Оксана Галькевич: Юрий, вы сказали, что мы тут глас народа, за народ, за справедливость. Мы здесь не одни такие – у нас телезрители тоже звонят. Глас народа давайте послушаем. Новокузнецк, Сергей на линии. Сергей, здравствуйте.
Сергей: Здравствуйте.
Оксана Галькевич: Что думаете по этому вопросу?
Сергей: Вот я сейчас слышал разговор товарища, но не с самого начала, но он многое сказал правильно, много сказал правильно. Вот мне 70 лет, за свою жизнь я один раз только в жизнь и то, наверное, лет 30 назад прочитал в газете, непопулярной сегодня газете «Правда» статью (как она туда попала – непонятно). Значит, там было сказано, что запрещать пить – бессмысленно. Надо учить пить, учить пить. Учить питию.
Константин Чуриков: Ну, как у нас, с другой стороны, а как учить пить, когда вокруг запреты? Запреты: у нас это запрещено, об этом рассказывать, возрастная маркировка… А в каком формате учить пить?
Сергей: Лев Николаевич Толстой в своих воспоминаниях (не помню, воспоминаниях либо рассказах)… Он говорил, что ему с пятилетнего возраста за столом обязательно наливали чарку вина.
Константин Чуриков: Сергей, вот опять…
Оксана Галькевич: Сергей, да, мы сейчас…
Константин Чуриков: Здесь можно уже уйти в другую тему.
Оксана Галькевич: Педагогика с тех пор далеко шагнула вперед.
Константин Чуриков: Ювенальная юстиция тоже, кстати.
Оксана Галькевич: Да, ювенальная юстиция. Спасибо большое, Сергей. С другой стороны, вопрос воспитания – он, на самом деле, правильный очень, потому что, с одной стороны, меры ведь не могут быть односторонними. Есть цена, есть, как вы сказали, вопрос монополии, не госмонополии, частных производителей, конкуренции расширение и так далее. Я вот, честно говоря… Надо мной смеется вся редакция, но я сегодня говорила: «Друзья, зачем покупать, простите, бутылку водки и сразу ее выпивать?». Это ж можно… Борщ, горячий борщ, холодная стопочка – пусть остальное стоит до следующего борща.
Юрий Юдич: У вас в редакции так принято?
Оксана Галькевич: Нет.
Константин Чуриков: Это мы просто обсуждали тему, у нас принято обсуждать темы перед эфиром.
Оксана Галькевич: Логика правильная, так что это правильные вопросы.
Юрий Юдич: Оксана, Константин, мне нравится ваша компания, но вы… мы пытаемся в формате этом 20-минутном решить проблемы, о которых можно говорить беспрерывно часами. Конечно, культура потребления – то, о чем я сказал, чтобы вино стоило дешевле водки, чтобы люди переходили на градус пониже и пропаганда, то есть информирование. Потому что у нас закон о рекламе, которые вы прекрасно знаете, очень узкая грань между информацией и рекламой, соответственно, люди боятся, попав по закону о рекламе, боятся давать информацию.
Константин Чуриков: Еще закон о защите детей от вредной информации.
Юрий Юдич: Да, даже вы сейчас сказали, предупреждают. А вы не обязаны это говорить, потому что то, что я говорю, это информация, это не реклама. А предупреждение должно содержать… Ну, вы пошутили, я понял. Но здесь многие часто, кстати, не шутят, а всерьез, а многие вообще запрещают слово «вино» говорить – да, доходит до казусов. То есть некоторые на радио… Вот мои коллеги комментировали на радио: нельзя говорить слово «вино», нельзя говорить «пить вино». Ну, в общем, совершенно…
Оксана Галькевич: Нам люди пишут, что хорошее вино действительно недоступно, поэтому они выбирают самогон. Ну, хотя бы собственного производства. У нас еще один звонок от Станислава. Откуда, Кость?
Константин Чуриков: Иркутская область.
Оксана Галькевич: Иркутская область.
Константин Чуриков: Добрый вечер, доброй ночи, точнее.
Оксана Галькевич: Да, ночи, плюс пять.
Станислав: Здравствуйте.
Оксана Галькевич: Здравствуйте.
Станислав: Я хотел вот задать вопрос. Допустим, Владимир Владимирович сказал, что понизить акцизы на вино-водочную продукцию. Вот почему ее собираются уже повышать, я вообще считаю, что у нас… Вот слышали, что отравились много людей в Иркутске «Боярышником»?
Константин Чуриков: Да слышали, конечно.
Станислав: Но там была неточная информация: там отравилась большая часть людей паленой водкой. Это просто как бы раздули из-за этого «Боярышника», у нас как бы, сами понимаете, много людей, нигде не работающих, ну, в области. Ну, социально…
Константин Чуриков: Да, тяжелая ситуация, понятно.
Станислав: И очень много пьют. И как бы надо понизить акцизы на водку, не знаю, как правильно… В общем…
Константин Чуриков: Да, много пьют, но не того.
Оксана Галькевич: Станислав, мы вас сейчас успокоим. Во-первых, еще никакие повышения, меры для повышения не предпринимаются – это пока только предложение есть. Есть свое предложение у Минфина, есть свое предложение у Минэкономразвития. Вот мы обсуждаем, в какую сторону бы хотелось, хорошо было бы, чтобы пошел паровоз.
Юрий Юдич: Ну, вот я как раз по поводу Владимира Владимировича. Надо понимать, что просто государственная машина – она инертна, и если несколько лет назад был принят такой план повышения акцизов, повышения минимальных цен, это будет работать. Даже здесь Владимир Владимирович, при всем его влиянии на нашу страну, он не сможет это так быстро остановить. Но другой вопрос, что есть разные силы, и они, в принципе, конкурентны. И я считаю, что здесь, в принципе, процесс идет так нормально, более-менее демократично, скажем так. Потому что все-таки у нас в исполнительной власти много таких вот, как Минэкономразвития структур, которые реально пытаются стратегически мыслить и выстраивать политику далеко вперед. Потому что я считаю, что, действительно, политика повышения акциза – это политика приведения отрасли в такую, знаете, неконкурентную среду, в которой происходит разрушение бизнеса. Когда происходит разрушение бизнеса, как следствие, снижение качества продукта, водка становится просто неинтересной, невкусной, она превращается в такую жидкость по распределению. Открыли кран – выделили столько-то, и все. Поэтому…
Константин Чуриков: То есть если ее сделать слишком дешевой, то в общем в итоге получится продукт ненадлежащего качества.
Юрий Юдич: Нет, я так не говорил. Цена здесь вообще не имеет значения, я говорю о том, что сейчас просто все работают в условиях невысокой маржинальности, потому что большой акциз… Вот смотрите: у вас… быстро скажу: вот бутылка водки. Значит, сейчас 523 рубля акциз на литр безводного спирта, соответственно, в бутылке 0,5 получается 104 рубля 60 копеек, я специально…
Оксана Галькевич: Акциза?
Юрий Юдич: Да, только акциза. То есть вы покупаете, 100 рублей платите государству сразу. То есть вот эти деньги идут не производителю. Дальше – если совсем завод какой-то дотационный, какой-то на супернизкой рентабельности работает, у нас есть отпускная цена с завода минимальная – 165 рублей. Дальше идет оптовик, и дальше сейчас минимальная цена в магазине – 190 рублей. Поэтому смотрите, сколько зарабатывает оптовик, сколько розница и кому вообще это может быть выгодно.
Оксана Галькевич: То есть от минимальной цены до отпускной цены в магазине минимальной – 25 рублей разницы, собственно, и они еще делятся на кого…
Юрий Юдич: Это ни о чем.
Оксана Галькевич: Ни о чем.
Юрий Юдич: Потому что… И никому не выгодно заниматься, соответственно, снижается качество, потому что кому интересно делать водку… Это, знаете, как с хлебом получилось. Если вы тоже понимаете, дотационный продукт, это тоже батон нарезной – это дотационный продукт, то есть он в убыток они продают его. И просто низкое качество, поэтому…
Константин Чуриков: Вот важное уточнение: вы говорите, минимальная отпускная цена за водку – 165 рублей.
Юрий Юдич: Это по закону.
Константин Чуриков: Это по закону, это…
Юрий Юдич: А так они даже не могут уложиться многие заводы в эту цену, это дороже получается.
Константин Чуриков: Это в бутылке, естественно, а бутылки бывают разные…
Оксана Галькевич: С наклеечками, с крышечками, вот это вот все.
Константин Чуриков: Я просто вот к чему: многие люди нам шепнули, рассказали, что якобы сама себестоимость водки как продукта она совсем вообще низкая и другая. Вот что вам известно, расскажите, пожалуйста.
Юрий Юдич: Да, рублей 15.
Константин Чуриков: Рублей 15? Это пол-литра?
Юрий Юдич: Да, 0,5 обычной водки. Здесь ничего нет, никаких секретов – это нормально. Ну, а спирт дешевый, это дешевый продукт.
Константин Чуриков: А почему, хорошо, то есть я понимаю… Это положено по закону – 165 рублей.
Юрий Юдич: Да, ну, вы поймите, что водку продает государство. У нас говорят ввести госмонополию, но это просто популистские заявления коммунистов, ЛДПР, это просто какие-то слова, потому что каким-то людям, каким-то бабушкам кажется, что это слово «госмонополия» несет в себе такой…
Оксана Галькевич: Решение проблемы сразу.
Юрий Юдич: Такой патернальный характер, оно такое, знаете, важное – госмонополия. Знаете, сидят какие-то люди, которые запретят всем пить или будут приходить…
Константин Чуриков: Или разрешат всем пить.
Юрий Юдич: «Милок, а ты сегодня ты не станешь пить?» Нет, ничего такого не будет. И так государство продает водку: оно 100 рублей имеет с каждой бутылки.
Оксана Галькевич: «Нет, эта водочка нехорошая, ее не пей, отсюда налей».
Юрий Юдич: Да-да, добрый придет государственный муж. Нет, ничего такого нет.
Оксана Галькевич: Максим у нас на линии телефонной дожидается, давайте послушаем. Максим, здравствуйте.
Максим: Здравствуйте.
Оксана Галькевич: Слушаем вас.
Максим: Да, во-первых, Юрию огромный привет. Это Максим Черниговский, генеральный директор клуба профессионалов алкогольного рынка.
Юрий Юдич: Привет, Максим.
Константин Чуриков: Экспертное сообщество подключается, отлично.
Оксана Галькевич: Так, это интересно.
Максим: Во-первых, я тезисно. Иркутские события показали, что, конечно же, повышать цены на водку нельзя. У нас спиртосодержащих продуктов выпивается в стране ежегодно 450 миллионов литров. Для примера, легального алкоголя крепкого – это водка и ликероводочные изделия от 28 градусов – в 2016 году было выпито всего 950 миллионов литров. А еще у нас в 2016 году выпито 170 миллионов литров лекарственных средств на основе этилового спирта, а еще самогонной и гаражной водки 250 миллионов литров и так далее. Иркутские события, еще раз повторю, показали следующее, что наши люди (а это 45 миллионов человек в целом по стране) не могут себе позволить приобрести легальный алкоголь. И Александр…
Оксана Галькевич: Он для них дорог, да.
Максим: Он просто да, он реально дорог, потому что эти спиртосодержащие жидкости, лекарственные средства реализуются из расчета 50 рублей за пол-литра, а легальная водка, как вы правильно совершенно сказали, стоит 190 рублей. Ну, невозможно, люди не могут просто на это перейти. И когда Минэкономразвития объясняет Минфину, что ребята, в 2014 году акциз был ниже, а собираемость была больше. Да почему? Да потому что легального алкоголя в стране реализовывалось больше, и бюджет пополнялся этим.
Константин Чуриков: Ну, как та же самая история с подоходным налогом. Установили фиксированные 13% — все.
Максим: Конечно. Просто люди тогда уходили в тень, а в данном случае чем выше акциз, тем больше уходят на контрафактный, нелегальный алкоголь. Теперь дальше. Вы понимаете, что показали иркутские события: там же больше 50% людей – это были совсем не маргиналы, это были люди просто с доходами 12-15 тысяч. И что самое страшное, треть пострадавших – это были женщины. Понимаете, позор-то в чем. И сейчас мы очень много говорим о социальной водке по 50-60 рублей, это правильно, но уже пришло время, когда надо действительно думать. И здесь Юрий совершенно прав, что нужно создавать социальное вино.
Оксана Галькевич: Градус понижать, вы имеете в виду, градус понижать. Не только цена, но и градус ниже.
Максим: Конечно, и более того, Александр Хлопонин 27 декабря 2016 года четко сказал, что нужно менять вкусовые предпочтения россиян, нужно все сделать для того, чтобы россияне отошли от потребления крепкого алкоголя (я уж не говорю о спиртосодержащих жидкостях) и стали больше пить вина. Но что происходит через четыре дня в Российской Федерации? С 1 января 2017 года резко повысили акцизы на вино как раз: шампанское – на 33%, на вино, виноградные – на 100%, а на сидр и пуарэ – на 20-30%.
Оксана Галькевич: Максим, вот скажите. Логика ваша понятна, теперь вопрос: а вот эта ваша мечта о том, чтобы мы все начали пить вино, шампанское градусом пониже, сократили потребление крепких напитков – это не то же самое, что кукурузой, извините, крайний север засеять? Ну так вот, если реалистично на это смотреть?
Максим: Реалистичней ситуация следующая: у нас в стране в два раза больше выпивается водки из расчета на человека, и в 10 раз меньше выпивается вина, чем в той же Италии, Франции, Испании. Алкоголизацию можно преодолеть только одним, то есть необходимо переориентировать общество с потребления крепкого алкоголя… Я еще раз говорю, речь не идет даже о спиртовых жидкостях… На винодельческую…
Константин Чуриков: Максим, все понятно, все понятно. И виноделы – это, в общем, тоже люди, причастные к отрасли, под названием «сельское хозяйство». У меня еще вот такой вопрос, уже последний, если можно, коротко. Но, смотрите: снижается градус потребляемых напитков, но есть понятие, например, понятие как про винный алкоголизм, наверное, тоже есть. Пивной алкоголизм – целое явления, целая отдельная тоже беда.
Юрий Юдич: Нет, там другая история, я могу рассказать.
Константин Чуриков: Тем не менее, алкоголизм существует.
Оксана Галькевич: У нас еще один телезритель на нашей телефонной линии дожидается, из Красноярского края, он связан, я так понимаю, с торговлей всевозможными напитками винными. Виталий. Давайте его послушаем. Виталий, здравствуйте.
Виталий: День добрый.
Оксана Галькевич: Добрый. Вам доброй ночи.
Виталий: Меня зовут Виталий, Красноярский край. Я работаю торговым представителем на алкоголе с 2005 года. Я против повышения цен на водку, потому что регионы, то, что не относится к городу – все деревни, завалены «леваком» на 50%. Те торговые точки, у которых есть лицензия, они никогда не будут продавать «левак», потому что штрафы от 200 тысяч и выше.
Юрий Юдич: Как бы вот мужчина, который звонил, он просто не договорил, потому что имеется в виду, что левая водка продается в магазинах, у которых просто нет лицензии. А то, что нет лицензии, оно просто вроде как и не штрафуется, просто приходит участковый к нему. Ну, я так не говорю про участковых – это хорошие люди. Но приходит некто…
Оксана Галькевич: А то мы не знаем.
Юрий Юдич: Где разбираются на месте.
Константин Чуриков: У нас еще один звонок есть, да?
Оксана Галькевич: Нет, Виталия мы прослушали, все.
Константин Чуриков: Ну что же, тема огромная, большая, просто неисчерпаемая. Видите, вот мы тоже собрали такую…
Оксана Галькевич: Палитру.
Константин Чуриков: Очень большую палитру мнений, и все равно ни до чего пока не договорились. Вот эту идеальную точку, при которой волки, овцы – все здоровы, «Боярышника» больше в нашей жизни нет, мы эту точку пока не нашли. Спасибо, что участвовали в этой дискуссии, оставайтесь с нами.
Оксана Галькевич: Но она все-таки где-то есть эта точка, я это чувствую.
Константин Чуриков: У нас в студии был Юрий Юдич, руководитель аналитической группы «Алкоэксперт».
